Когда круг еще только-только замкнулся, Дивициакилис уже почувствовал неладное. Все его чувства были напряжены, как тонкая струна – только тронь – лопнут. Казалось, сама природа замерла на долгий миг, чтобы приветствовать новую жизнь. Но что за жизнь может появиться в Самхейн? Ждать чего-то хорошего друидам явно не следовало. Согласно традиции жители дошли до небольшой поляны, где горел священный костер, оберегающий празднующих от злокозненных духов. Там расторопные хозяйки уже успели накрыть крепкие дубовые столы, за которыми всем хватило бы места. Такова традиция: в ночь духов нельзя гнать от праздничного стола ни животных, ни бедняков, ни странных путешественников, случайно зашедших на огонек. Когда столы успели заметно опустеть, а каждый житель деревни как минимум дважды подойти к большому котлу Гверна – вот уж кто был всеми признанным мастером выпивки, настало время танцев. Сложные фигуры, составленные жителями деревни, рассказывали знающему историю возникновения мира и появления богов. То, что с высоты птичьего полета казалось медленным перетеканием из фигуры в фигуру, вблизи оказывалось быстрым танцем, настолько сложным, что танцующие выкладывались до последней толики силы, чтобы не сбиться с ритма и не нарушить ход повествования. Краем сознания Дивициакилис, танцующий в самом центре, отметил, что тьмы в округе стало ощутимо больше, а это вызывало неприятные предположения. Однако традиция есть традиция, а, значит, танец прерывать нельзя. Периодически, то один, то другой друид испуганно вздрагивали и оглядывались в сторону костра, откуда доносился смех и высокие голоса. Дивициакилис обеспокоенно рассматривал толпу; один за другим возвращались юноши, прошедшие посвящение. Между пестро одетыми обывателями промелькивали светло-серая хламида целителя и темно-серое одеяние воина. Пара жрецов стала ожидаемым, но от того не менее приятным дополнением. Дивициакилису показалось, или он видел черное с кровавым подбоем одеяние зельевара – будущего мастера ядов? Старый жрец задумался: все же в этом году появилось слишком много воинов, предсказателей и отравителей, черпающих силу из великой Ночи. И не только в этой деревне. Буквально недавно Дивициакилису жаловался друид соседней деревушки, расположенной двумя милями севернее. Он рассказал, что к ним под покровом ночи пришли некроманты и потребовали отдать ребенка с даром Смерти. Нет, конечно, ребенка отдали – он был слишком опасен для сородичей, но какова наглость! И где же все-таки Гарри?
Давно уже перевалило за полночь, когда настала пора тушить старый костер, чтобы мир погрузился во мрак. И во мраке вспыхнет новый огонь, который будет греть деревню целый год. Уже было подготовлено место для нового костра: поленья из семи пород дерева аккуратно сложены и огорожены камнями – осталось только поджечь. Но что-то пошло не так. Старый костер стал тухнуть сам, не смотря на то, что видимых причин для этого не было. В воцарившемся полумраке, освещаемым лишь луной да углями костра, люди разглядели, как со стороны сердца старого леса к ним приближается нечто странное, но однозначно опасное. Жрецы нахмурились и сгрудились вокруг Дивициакилиса; луна осветила приближающихся к поляне оборотней и сидов. Конечно, согласно древним законам крови, это была единственная ночь в году, когда сиды могли безнаказанно охотиться на людей, но последние несколько сотен лет никто из прекрасного народца не пользовался своим правом: они прекрасно понимали, что их ночь пройдет, а уже на следующее утро люди будут мстить.
Поляна негласно разделилась на два лагеря. Повинуясь луне, изменчивые тени перебегали от Легконогих, одним своим касанием удерживающих огромных оборотней от решающего броска, к застывшим, будто статуи людям. Стороны замерли в ожидании. Никто не хотел делать первый шаг и брать на себя кровь. Даже ветер утих, не решаясь тревожить противников, и единственным его развлечением было играть с редкими листочками, торчащими из груды заготовленных для нового костра поленьев, находящихся ровно между противниками.
Вдруг ветер метнулся прочь от своей любимой игрушки, будто ощущая, что вот-вот должно произойти что-то необыкновенное, что-то, от чего стоит держаться подальше. Абсолютно сухие дрова плюнули в небо столбом яркого пламени. Багровые отсветы озарили пустошь, поросшую вереском, и превратили лица всех собравшихся здесь в гротескные маски. Огонь немного опал, но не исчез и продолжил пожирать услужливо предоставленную ему пищу. По рыжей глади огня то тут, то там проскальзывали лепестки искр красного, желтого, а то и белого цвета. Люди подались назад, стремясь оказаться подальше от магического огня, и даже сиды не пожелали узнать, чем же вызван данный магический феномен. Внезапно костер загудел с новой силой, и в центре его образовалась огненная воронка. В самом сердце ее появились две черные точки, которые начали расти, словно они приближались откуда-то издалека. Вскоре из огня на траву ступили две фигуры, затянутые в черное, которые выглядели бы величественно, но впечатление портили маленький рост и явная детскость фигур. Вновь прибывшие повернулись в сторону нечисти.
- Это не ваша добыча, брат.- Гарри не обратил внимания на деда, застывшего как памятник самому себе. Он обратился к сиду, одежда которого была причудливо украшена вышивкой и перьями, здраво рассудив, что тот у остальных за главного.
Сид долго молчал, вглядываясь в незнакомца. Сначала он хотел высмеять зарвавшегося мальчишку, но столь эффектное появление заронило в его душу зернышко сомнения. Кроме того, сид прожил на земле уже немало лет, но не мог вспомнить никого из магов, кто мог бы путешествовать через огонь, а те, кто приходил на ум, не могли иметь ничего общего с этими детьми.
Как будто в ответ на его мысли дети слегка расслабились, и по поляне прошла невидимая глазу, но отчетливая волна тьмы. Сид немного постоял, перекатывая на языке характерный привкус крови, обычно появляющийся после соприкосновения с тьмой, а затем коротко поклонился.
- Мы пойдем искать другую добычу, брат.- Он повернулся, чтобы уйти.
- Хорошей охоты и доброй Луны.- Бросила ему в спину Лизи.
Сид еле заметно содрогнулся всем телом, в ответ на такую дерзость, но связываться с Темными – значит навлечь на себя гнев Господина, а этого он не пожелал бы никому.
- Как ты думаешь,- чуть слышно пробормотала Лизи, глядя в спины теням, уже почти слившимся с сумраком леса,- это мы их так напугали?
- Вряд ли.- Гарри поежился, посмотрел на огонь и перехватил взгляд черных глаз прямо из сердца костра.- Скорее всего, нам сильно помогли.
Когда они повернулись к людям, то наткнулись на взгляды, полные ненависти.
Гарри настороженно переводил взгляд с одного лица на другое, стараясь найти в них хоть искорку узнавания, но все тщетно. Было ощущение, что эти люди не хотели приглядываться к опасным чужакам; не хотели впускать в свой мирок кого-то, кто мог бы разрушить их представления о нормальности. Дивициакилис вышел вперед и встал между односельчанами и Темными, приготовившись сражаться. Гарри смотрел, как дед складывает из пальцев какую-то занятную фигуру, в которой не без удивления узнал один из приемов боевой магии друидов. С одной стороны, утешало то, что дед не сразу собирался пустить в дело посох, с другой стороны, перспектива быть развеянным по ветру мальчика не прельщала. Чисто инстинктивно он стал искать, куда бы спрятаться от удара, и тут же на поляну опять начала наползать Тьма.
В это время Лизи не стала обращать внимание на всяких вконец обнаглевших стариков; она встала на цыпочки и выглядывала из сгрудившейся за неширокой спиной деда Гарри толпы одного самого дорогого для нее человека. Наконец, она нашла того, кого искала.
- Мама?- Черноволосая фигура дернулась как от удара и подняла голову.- Мама!
Элейн бросилась через толпу, расталкивая соседей. Кто-то, было, попытался вразумить ее, что это, скорее всего, просто морок, но женщину, услышавшую голос дочери, было не остановить. Она опустилась на колени, вгляделась в лицо девочки и крепко обняла.
- Никогда больше так не делай. Ты даже не представляешь, как я перепугалась!
- Ну, все же хорошо мам. А я такое увидела!.. Ты мне не поверишь!
-Ну, почему же, поверю.- Элейн улыбнулась и повернулась к мальчику.- Здравствуй, Гарри. За тебя я тоже волновалась.
- Спа-спасибо.- Выдавил из себя красный от смущения Гарри.
Из толпы послышался разъяренный возглас, серия вскриков, а затем Гарри был заключен в теплые объятия бабушки. Сухие губы прошлись по лицу, а ее руки сильно подрагивали.
- Живой, вернулся! Миленький мой, как же я боялась!
Сиасента с трудом поднялась, опираясь на плечо внука.
- Все, праздник на сегодня закончился. Пора домой. Элейн, вы жене откажетесь составить нам компанию?
И пожилая женщина пошла прочь в сторону деревни. Элейн двинулась следом за ней. Гарри и Лизи синхронно протянули руки к костру, и пламя потянулось к ним, ластясь. Когда они вытащили руки из костра, оказалось, что священный огонь не хочет расставаться с юными рыцарями и продолжил гореть у них в ладонях, грея, но не обжигая. Гарри и Лизи переглянулись.
- Нужно поскорее донести священный огонь до дома.- Лизи собрала ладони лодочкой и нервно переминалась с ноги на ногу, поглядывая на приходящих в себя взрослых.
Гарри проследил за ее взглядом.
- Ну, так чего же мы ждем?
И оба побежали за удаляющимися женщинами.
На теплой кухне дома старшего жреца деревни за широким начисто выскобленным ножом дубовым столом сидели Гарри, Лизи, Элейн, ну и сам Дивициакилис. Сиасента хлопотала у печи, в которой уже горел новый огонь, принесенный, вопреки традициям, не главой семьи, а самым младшим. Дети сумели нагнать женщин только в самой деревне, изрядно напугав их при этом. Впрочем, Сиасента быстро отошла от испуга, здраво рассудив, что ничего плохого в том, что священный огонь дал детям свое благословление, нет. Часом позже в полной тишине в деревню вошли остальные жители, неся факелы, зажженные от священного костра. У многих мужчин были сильно обожжены кисти рук, указывая на их безрассудство.
Наконец, пироги были готовы. Высокая румяная пирамида божественно пахнущего угощения была установлена перед детьми. Сиасента, только сейчас прекратившая пилить мужа за поспешные действия, уселась и приготовилась с умилением смотреть, как дети будут завтракать. Однако это не помешало ей попытки мужа стянуть пирожок, и как следует ударить его по руке. Гарри и Лизи взяли по пирожку и собирались, было, откусить, как вдруг у обоих в голове пронеслись воспоминания этой ночи, которым ранее не придавалось значения. Они переглянулись, разломили угощение на половинки, одну из которых бросили в очаг. Пламя радостно взметнулось, принимая угощение, и тут же по дому пронеслась волна тепла. Гарри посмотрел на деда, но тот отвернулся, стараясь не встречаться с внуком взглядом.
Время шло. Давно уже выпал первый снег, только вчера отпраздновали Йоль, но в жизни юных рыцарей ничего не поменялось. Взрослые от них шарахались, дети откровенно боялись, те, с кем раньше Гарри был в дружеских отношениях, не разговаривали с ними, будто дети в чем-то провинились.
- Не обращайте на них внимания.- Частенько советовал Фриух – тот самый парень, путь которого – яды.
Гарри и Лизи отбыли на рождество к отцу Гарри. Реджинальд очень тепло встретил детей и постарался устроить им настоящую сказку. Но сперва работа, а потому в канун Рождества им пришлось побывать на очередном приеме неофициальных, но от того не менее важных лиц этого города. Гарри сначала не узнал свою мать: до того Помона изменилась, сняв бесформенную мантию и надев вечернее платье. Прислушиваясь к сплетням, он на следующий день рассказал, что все эти шишки посчитали Помону новой женой Реджи. Новость имела огромный успех, а потом отец решительно заявил, что идея не так уж плоха.
После праздников, отбившись от вопросов заверениями, что у них все в порядке, Гарри и Лизи вернулись в зачарованную деревню.
Между больших сугробов стояли, обнимаясь, мальчик и девочка в тяжелых меховых плащах. Ночь уже вступила в свои права, а потому домики, засыпанные снегом, освещались ярким теплым светом окон и казались чудесными игрушками. С другой стороны был лес. Несмотря на ночь, снег серебрился при свете луны и делал старый лес светлее. Где-то в чаще пропел свою песню волк, и дети, пожелав удачной охоты Лунному брату, поплотнее закутались в плащи.
- Нам тут не место.- Наконец, выдохнул Гарри, нарушив длящуюся уже несколько часов тишину.
- Ты прав.- Лизи посмотрела в сторону деревни и тяжело вздохнула.- Но нам нужно быть тут, пока мы не придумаем, куда же нам идти.
Гарри склонил голову в знак согласия. Взявшись за руки они шли в деревню по дороге, которую Луна любезно проложила для юных рыцарей, еще не нашедших свой путь.